Т2-40 Ориджинал. Собирать коллекцию холодного оружия, заботиться о клинках, как о живых, разговаривать с ними, мечтать использовать. Кинк: одиночество, МДП, убийство как искусство.
806 слов, в любом случае я сразу извиняюсь перед заказчиком и читателями, я не мастер, далеко не мастер. А по заявке так вообще в первый раз.
-Ты еще помнишь руки своего мастера? Того, что сковал твое горячее сердце в безупречную форму меча? Ответь, он любил тебя больше чем я? - приятный мужчина лет тридцати нежно держит в руках самое совершенное, самое ценное сокровище своей коллекции - катану. Она идеальна: вес, форма, даже звук, с которым лезвие рассекает воздух. Ее манящий стальной запах чарует, а блеск стали втягивает душу. - Скажи, как он тебя называл?
Артем - простой служащий среднестатистической фирмы. Там, среди толп живых мертвецов его душа ноет и мается. Среди смердящих полутрупов он задыхается. Секс, деньги, власть, снова секс. Ничего святого. Ничего ценного. Только мешок плоти туго набитый потрохами. Вихляющие бедрами секретарши несутся на всех парах на столы и диваны только отошедших от вчерашней пьянки начальников. Они жертвы системы. Безликая толпа. И милостью им будет смерть. Порой так отчаянно хочется избавить их от грехов, аккуратно вскрыть теплые животы и наблюдать, как наружу выползает истинная человеческая сущность - слизкая, грязная, вызывающе красная. Чтобы не сорваться, Артем входит в офис за минуты до начала рабочего дня и вылетает через секунду после конца. Он бежит домой, в свой настоящий мир, к друзьям и возлюбленным. В его персональной Вселенной есть лишь красота и любовь. И после этого сумасшедшего дома там так до боли тепло и уютно. Здесь, в дальней комнате его двухкомнатной квартирки примостился портативный Эдемский сад. Там всегда плотно занавешены окна, приглушен свет, и на всевозможных держателях, подставках, полочках, футлярах и просто в ножнах на стенах пристроены лучшие творения человечества. Мечи, кинжалы, ножи разных форм и размеров, разных стран и эпох. Все они - это бабушкин дом, мамины драгоценности, отцовская машина, квартира родителей, давным-давно проданные, заложенные. Клинки - единственная любовь Артема.
Все началось очень давно. Наверное, в классе девятом. Тогда он был еще не Артем Станиславович - просто Темка, еще были живы родители и они всей семьей отмечали его шестнадцатый день рождения. До сих пор, закрывая глаза, этот простой служащий фирмы становиться шестнадцатилетним мальчишкой, с нетерпением разрывающим обертку с желанного подарка. И хоть Тема знает, что внутри перочинный нож, ему даже в голову не приходит, что через секунду он влюбится, окончательно и бесповоротно. Что холодное лезвие будет манить куда сильнее длинных ножек, тонкой талии и пухлых губ. Артему пока рано знать, что через пару-тройку лет, кроме клинков, от родственников ему останутся лишь могилы.
-Эспада, Аюми, Клайд и вы, ребята, я дома. Надеюсь, не скучали? - что за глупость, конечно, скучали. Мечи стынут без людских рук и ржавеют без человеческой крови. Вся коллекция радостно позвякивает, и если сильно напрячь слух можно услышать их довольное металлическое щебетание, разобрать, как спорят они между собой, кто же первый достоин попасть в руки хозяина. Каждый из клинков, счастлив до последнего электрона кристаллической решетки, видеть открытую улыбку Темы. Было в этой улыбке что-то интимное, никому, кроме оружия, не принадлежащее. Ею он исповедовался душе стали. Лишь в этой комнате, невидящей солнечного света, Артем показывал себя, свою душу и бесконечную любовь на грани сумасшествия. Только здесь он позволял себе дышать полной грудью. Перебирание своих сокровищ, полировка и возвращение обратно в футляры и ножны - все это вызывало эйфорию и одновременно с ней какое-то замедляющее успокоение, хотелось бежать, вопить от радости и одновременно прилечь, нежно поглаживая идеальную поверхность стали. Артему нравилось хрипловатым голосом шептать возлюбленным теплые слова, рассказывать о природе, древних сражениях и старинных обычаях. Мечи мягко улыбались и податливо кивали, соглашаясь с его мнением. По ночам, засыпая в холодных объятиях, он чувствовал, как тонкие лезвия медленно скользят по его коже, без нажима, без желания нанести раны или причинить боль, просто успокаивая, убаюкивая, будто заботливые материнские руки, качающие новорожденного младенца.
Стальные друзья никогда не бросали, не предавали, не изменяли, даже во сне они были рядом. Нет, во сне они становились еще сильней, еще ближе. Артему снились крестовые походы, битвы на аренах гладиаторов. Было до безумия сладко срубать головы одну за другой тяжелым эспадоном, рисовать тонкой рапирой причудливые узоры на теле очередной жертвы, рассекать плоть узким лезвием катаны, ощущать в руках тяжесть клеймора. Утро всегда приходило слишком быстро, разжимая пальцы на фантомном мече, Артем ощущал разрывающую на части боль, словно вместе со сном растворилась и часть теминых органов, оставив взамен себя пульсирующие раны. И чем больше проходило дней, тем сильнее приходилось себя сдерживать, чтобы не захватить на ненавистную работу одного их своих друзей. В такие моменты руки Артема всегда слегка подрагивали от возбуждения, от предвкушения кровавой бойни. Он уже чувствовал запах, такой родной, такой любимый запах металла, тот самый, что роднит человека с клинком. С точностью до миллиметра Тема мог представить, как он будет перерезать глотку директору, разрубит напополам начальника отдела, как одного за другим будет потрошить своих коллег. Как все вокруг зальется алой жижей, как будет сверкать напившийся кровью по самую рукоять меч. И эти видения день ото дня становятся лишь ярче…
-Ты еще помнишь руки своего мастера? Того, что сковал твое горячее сердце в безупречную форму меча? Разве он любил тебя так же сильно, как я? Ответь, разве он поил тебя человеческой кровью? - улыбаясь, спрашивает Артем у своей катаны, медленно направляясь к выходу офиса.
Хмм, Автор, это весьма. Контраст жизней нравится. Представлялось что-то более романтически-жуткое, но Ваша внашемирность героя пугает. Откроетесь? С уважением, обрадованный и слоупочный заказчик.
El | Xander, ох, у меня аж пудовая гиря с души свалилась, хотя я рада, что вы написали через неделю после опубликования и безмерно рада, что вам понравилась. Я смогла пожить неделю со своим текстом. А заявка отменная(я влюблена в красоту холодного оружия) Счастливый, с трясущимися руками автор.
хотя я рада, что вы написали через неделю после опубликования Я просто тормозной идиот) Но, если это пошло Вам на пользу, хорошо. я влюблена в красоту холодного оружия Я тоже, иначе бы оно не появилось. Спасибо Вам за такое исполение
Те, кто могут летать, по грязи не ступают. Те, кто слушают сердце, толпе не внимают.
Полное ощущенеие, что это я держу в руках оружие, прикасаюсь к нему. Это было как акт любви, возвышенной, страстной, всепоглощающей. Люблю оружие за его дивное сочетание красоты и фунциональности. В безупречном соответствии своему предназначению есть поразительная притягательность - она есть у военной техники, качественных кухонных ножей и конечно, всякого оружия.
Те, кто могут летать, по грязи не ступают. Те, кто слушают сердце, толпе не внимают.
Если это был комплимент тексту - большое спасибо. Слово "комплимент" происходит от французского "ложь", а этол была попытка описать впечатление от работы. Подставьте после каждого второго слова "супер" и "вау" и получите точное представление о нем. ^_^
Это была ода Оружию, гимн Холодному Железу, акафист бога Клинка!
-
-
17.09.2011 в 19:17-Ты еще помнишь руки своего мастера? Того, что сковал твое горячее сердце в безупречную форму меча? Ответь, он любил тебя больше чем я? - приятный мужчина лет тридцати нежно держит в руках самое совершенное, самое ценное сокровище своей коллекции - катану. Она идеальна: вес, форма, даже звук, с которым лезвие рассекает воздух. Ее манящий стальной запах чарует, а блеск стали втягивает душу. - Скажи, как он тебя называл?
Артем - простой служащий среднестатистической фирмы. Там, среди толп живых мертвецов его душа ноет и мается. Среди смердящих полутрупов он задыхается. Секс, деньги, власть, снова секс. Ничего святого. Ничего ценного. Только мешок плоти туго набитый потрохами. Вихляющие бедрами секретарши несутся на всех парах на столы и диваны только отошедших от вчерашней пьянки начальников. Они жертвы системы. Безликая толпа. И милостью им будет смерть. Порой так отчаянно хочется избавить их от грехов, аккуратно вскрыть теплые животы и наблюдать, как наружу выползает истинная человеческая сущность - слизкая, грязная, вызывающе красная. Чтобы не сорваться, Артем входит в офис за минуты до начала рабочего дня и вылетает через секунду после конца. Он бежит домой, в свой настоящий мир, к друзьям и возлюбленным. В его персональной Вселенной есть лишь красота и любовь. И после этого сумасшедшего дома там так до боли тепло и уютно. Здесь, в дальней комнате его двухкомнатной квартирки примостился портативный Эдемский сад. Там всегда плотно занавешены окна, приглушен свет, и на всевозможных держателях, подставках, полочках, футлярах и просто в ножнах на стенах пристроены лучшие творения человечества. Мечи, кинжалы, ножи разных форм и размеров, разных стран и эпох. Все они - это бабушкин дом, мамины драгоценности, отцовская машина, квартира родителей, давным-давно проданные, заложенные. Клинки - единственная любовь Артема.
Все началось очень давно. Наверное, в классе девятом. Тогда он был еще не Артем Станиславович - просто Темка, еще были живы родители и они всей семьей отмечали его шестнадцатый день рождения. До сих пор, закрывая глаза, этот простой служащий фирмы становиться шестнадцатилетним мальчишкой, с нетерпением разрывающим обертку с желанного подарка. И хоть Тема знает, что внутри перочинный нож, ему даже в голову не приходит, что через секунду он влюбится, окончательно и бесповоротно. Что холодное лезвие будет манить куда сильнее длинных ножек, тонкой талии и пухлых губ. Артему пока рано знать, что через пару-тройку лет, кроме клинков, от родственников ему останутся лишь могилы.
-Эспада, Аюми, Клайд и вы, ребята, я дома. Надеюсь, не скучали? - что за глупость, конечно, скучали. Мечи стынут без людских рук и ржавеют без человеческой крови. Вся коллекция радостно позвякивает, и если сильно напрячь слух можно услышать их довольное металлическое щебетание, разобрать, как спорят они между собой, кто же первый достоин попасть в руки хозяина. Каждый из клинков, счастлив до последнего электрона кристаллической решетки, видеть открытую улыбку Темы. Было в этой улыбке что-то интимное, никому, кроме оружия, не принадлежащее. Ею он исповедовался душе стали. Лишь в этой комнате, невидящей солнечного света, Артем показывал себя, свою душу и бесконечную любовь на грани сумасшествия. Только здесь он позволял себе дышать полной грудью. Перебирание своих сокровищ, полировка и возвращение обратно в футляры и ножны - все это вызывало эйфорию и одновременно с ней какое-то замедляющее успокоение, хотелось бежать, вопить от радости и одновременно прилечь, нежно поглаживая идеальную поверхность стали. Артему нравилось хрипловатым голосом шептать возлюбленным теплые слова, рассказывать о природе, древних сражениях и старинных обычаях. Мечи мягко улыбались и податливо кивали, соглашаясь с его мнением. По ночам, засыпая в холодных объятиях, он чувствовал, как тонкие лезвия медленно скользят по его коже, без нажима, без желания нанести раны или причинить боль, просто успокаивая, убаюкивая, будто заботливые материнские руки, качающие новорожденного младенца.
Стальные друзья никогда не бросали, не предавали, не изменяли, даже во сне они были рядом. Нет, во сне они становились еще сильней, еще ближе. Артему снились крестовые походы, битвы на аренах гладиаторов. Было до безумия сладко срубать головы одну за другой тяжелым эспадоном, рисовать тонкой рапирой причудливые узоры на теле очередной жертвы, рассекать плоть узким лезвием катаны, ощущать в руках тяжесть клеймора. Утро всегда приходило слишком быстро, разжимая пальцы на фантомном мече, Артем ощущал разрывающую на части боль, словно вместе со сном растворилась и часть теминых органов, оставив взамен себя пульсирующие раны. И чем больше проходило дней, тем сильнее приходилось себя сдерживать, чтобы не захватить на ненавистную работу одного их своих друзей. В такие моменты руки Артема всегда слегка подрагивали от возбуждения, от предвкушения кровавой бойни. Он уже чувствовал запах, такой родной, такой любимый запах металла, тот самый, что роднит человека с клинком. С точностью до миллиметра Тема мог представить, как он будет перерезать глотку директору, разрубит напополам начальника отдела, как одного за другим будет потрошить своих коллег. Как все вокруг зальется алой жижей, как будет сверкать напившийся кровью по самую рукоять меч. И эти видения день ото дня становятся лишь ярче…
-Ты еще помнишь руки своего мастера? Того, что сковал твое горячее сердце в безупречную форму меча? Разве он любил тебя так же сильно, как я? Ответь, разве он поил тебя человеческой кровью? - улыбаясь, спрашивает Артем у своей катаны, медленно направляясь к выходу офиса.
-
-
25.09.2011 в 13:07Откроетесь?
С уважением, обрадованный
и слоупочныйзаказчик.-
-
25.09.2011 в 14:04Счастливый, с трясущимися руками автор.
-
-
25.09.2011 в 17:21Я просто тормозной идиот) Но, если это пошло Вам на пользу, хорошо.
я влюблена в красоту холодного оружия
Я тоже, иначе бы оно не появилось.
Спасибо Вам за такое исполение
-
-
03.01.2013 в 00:23-
-
03.01.2013 в 11:19Холодное оружие - есть холодное оружие, прекрасно в своей безупречности.
-
-
03.01.2013 в 22:33Слово "комплимент" происходит от французского "ложь", а этол была попытка описать впечатление от работы. Подставьте после каждого второго слова "супер" и "вау" и получите точное представление о нем. ^_^
Это была ода Оружию, гимн Холодному Железу, акафист бога Клинка!
-
-
04.01.2013 в 07:16